Летом 1983 года новый начальник ЮГФЭ* решил посетить отряды Памирской партии. Он мог прилететь на Памир на самолете или вертолете. Там, мы его могли бы встретить и повезти по своим участкам. Но он захотел проехать по Памирскому тракту на автомашине и своими глазами посмотреть, как все в натуре выглядит. За день до назначенной даты я зашел к нему, чтобы кое–что уточнить. Он сказал, что с нами поедет его дальняя родственница. Она геофизик, специалист по обработке цифровых сейсмических записей, т.е. наш коллега. Живет в Перми, сейчас в отпуске и очень хочет посмотреть на Памир. Пропуск в погранзону на время отпуска у нее есть. Она бывалый спортивный турист и обузой нам не будет. Так вот завтра в семь утра мы тебя ждем в экспедиции. Ты будешь у нас экскурсоводом. На следующий день в семь утра наш УАЗик подъехал к экспедиции. Нас уже ждали. Я предложил даме сесть на правое переднее сидение, а мы разместились на заднем, и я начал рассказ.
Дорога, по которой мы едем, связывает Душанбе с Хорогом – столицей Памира через перевал Калайхумб. Перевал открыт только летом. По этой же дороге едут на Рогунскую ГЭС. По ней же попадают в Гарм–Джиргиталь, а затем в Алайскую долину Киргизии. Вот сейчас мы проезжаем райцентр Файзабад. Здесь пекут очень вкусный хлеб, буханки очень большие и пышные. Все геологи покупают здесь хлеб в дорогу, а когда возвращаются домой. Дальше на нашем пути очень интересное место и населенный пункт Калайдашт, что в переводе означает высокое плато. Вот сейчас мы едем по долине древней даже в геологическом смысле реки ПраВахш. Вот там справа в дали Вахшский хребет. Самая высокая точка этого хребта гора Сурх. Когда-то с нее сошел громаднейший оползень, который запрудил долину реки ПраВахш. Образовалось древнее озеро, которое просуществовало недолго. В том месте, где сейчас строят Рогунскую ГЭС, воды этого озера образовали проран и современный Вахш повернул в другую долину. Завальное перекрытие, естественно, осталось. И сейчас с Калайдаштского плато река Иляк течет на запад, а Оби-Гарм на восток. И это в одной и той же долине.
Мы подъезжаем к населенному пункту Калайнав. Когда-то наша партия провела здесь площадные работы по определению положения и мощности водонасыщенных валунно-галечниковых отложений. Затем ЮГГЭ выполнила поисково-разведочное бурение и подсчет запасов подземных вод. А затем какая-то организация, по-моему, Востокбурводы, пробурила эксплуатационные скважины большого диаметра, построила водозабор, и водовод в город Рогун. Так что наша партия своим трудом помогла великой стройке. Вот вправо это дорога в Рогун.
Впереди населенный пункт Оби-Гарм. Название в переводе означает горячая вода. Там термальные родоновые воды и курорт. В августе-сентябре 1967 года здесь был один из самых первых участков работы нашей партии. Мы изучали оползневой склон справа к югу от шоссе.
Проехали Оби-Гарм. Внизу справа показалась река Вахш. В этом месте она покидает долину реки ПраВахш и поворачивает в свою современную долину. От этой точки до проектного створа плотины Рогунской ГЭС 8-9 километров. Дорога, по которой мы едем, просвещал я попутчиков, и все населенные пункты почти до Гарма будут затоплены при заполнении Рогунского водохранилища.
Склон, по которому мы сейчас проезжаем, называется «Голубой берег». Таким он выглядит из далека. Здесь очень часто бывают камнепады. Были случаи, когда камни попадали в автомашины и погибали люди. Вероятность этого события довольно мала. Внизу, по-прежнему, долина ПраВахша, по которой течет современная река Вахш. Впереди вы видите точку слияния рек Сурхоб и Оби-Хингоу. Это место рождения реки Вахш. Сейчас мы по вантовому мосту переезжаем через реку Сурхоб и поедем дальше на Памир по правому берегу реки Оби-Хингоу. Налево уходит дорога на Гарм – Новобад – Ялдомыч – Джиргиталь – Ляхш. Это название участков, на которых работала наша партия.
Слева небольшой водоем, который называют Голубое озеро. Как оно возникло я не знаю, но один из сейсмологов из института Физики Земли рассказывал мне, что это воронка от мощных многотонных взрывов при ГСЗ – глубинных сейсмических зондированиях, которые выполнялись на территории Таджикистана.
Обращаю ваше внимание на противоположный крутой берег Оби-Хингоу, там видна причудливая геологическая структура в виде цветка. Фотографии этой структуры есть во многих учебниках по геологии.
Дальше Тавильдара. Вы видите мост через Оби-Хингоу. Дорога через него ведет на Тавильдаринский перевал, а за ним долина реки Кызыл-Су и одноименное месторождение россыпного золота. Наша партия неоднократно выполняла там работы по заказу РЭП Таджикзолото. А долину Оби-Хингоу по их заказам мы отработали от Тавильдары до Арзинга и дальше до слияния трех речек, где и рождается эта большая река.
Наша спутница непрерывно делала фотоснимки. Тут я подумал, что такой страстный и неуправляемый фотолюбитель может создать мне серьезные проблемы, когда мы поедем по границе. Как- то надо было напомнить ей о правилах поведения. Мы остановились на обед в придорожной столовой в населенном пункте Лянгар и я воспользовался подходящим моментом. После райцентра Калайхумб, который мы проедем, дорога в прямом смысле пойдет по государственной границе. Пограничные столбы стоят прямо на обочине. Слева – крутой склон, справа – такой же крутой спуск к реке Пяндж, а на том берегу Афганистан. Делать фотосъемки на границе запрещено. Поэтому фотоаппарат нужно убрать в сумку и не доставать. Никаких инженерных заградительный сооружений на Афганском участке границы нет. Пограничники наблюдают за дорогой со своих наблюдательных постов. Каждую подозрительную автомашину останавливают и проверяют. Вся территория Горно-Бадахшанской автономной области считается погранзоной и находится там без соответствующего пропуска запрещено. Он у вас есть. Но в приграничной полосе с таким пропуском можно только проехать. Для того чтобы заниматься фотосъемкой или геофизическими исследованиями рядом с границей нужен еще особый пропуск. Вот после Хорога, когда мы повернем на Мургаб и дорога будет проходить не по границе, снимайте сколько хотите и никто вам ни каких претензий не предъявит. На наших участках для фотографии так же нет никаких ограничений. А сейчас фотоаппарат нужно убрать. Начальник ЮГФЭ поддержал меня, сказав, что все требования пограничников нужно выполнять беспрекословно.
Мы продолжили свой путь. «Вот сейчас мы повернем вправо и по мосту переедем через Оби-Хингоу и начнем подниматься на Калайхумбский перевал, абсолютная отметка которого 3300 метров. А пока поднимаемся, я расскажу вам об одном уникальном месте за перевалом, мимо которого мы не поедем, оно останется в стороне. Это старый заброшенный спуск с Калайхумбского перевала. Место уникальное. Если обратно вы полетите на вертолете, то попросите летчика, чтобы от пролетел мимо. Там очень крутой склон, по которому в довоенное время была проложена автодорога. На склоне 14-ть серпантинов. Превышение верхнего над нижним более тысячи метров. Вид из кабины автомашины вниз такой, как будто летишь на самолете. И когда проезжаешь мимо надписи: «Сергей Луков поехал прямо», кровь стынет в жилах. Слова из песни о Памирской трассе: « Серпантиновые росписи все в глухую заворачивай», наверное, про это место. Грузовая автомашина там вписывалась в поворот со второй-третьей попытки. На этом спуске водители придерживались левостороннего движения, чтобы при разъездах лучше видеть край дороги над обрывом. Старейший фотограф Таджикистана Николай Васильевич Софьин в свое время запечатлел строительство этой дороги. Основными землеройными инструментами были кайла и лопата. Трассу выбрали так, чтобы построить дорогу с минимальными затратами. Тот же Софьин рассказывал, что автомашины с грузами обязательно ехали колоннами по несколько десятков. Перед отъездом водителей инструктировали и предупреждали что нужно быть осторожными, но в каждой новой колонне были новые разбитые машины. В 1968 году я в кабине автомашины ГАЗ-51 здесь спускался, а 1969 году на старой разбитой ГАЗ-63 поднимался. Впечатления были незабываемые. Этот участок Памирской трассы нужно восстановить и сохранять, как «музей энтузиазма и мужества при освоении Памира». Нужно найти отчаянных шоферов типа «Кольки Снигирева» и несколько старых автомашин ЗИС-5 и ЗИС-М. И в их кузовах возить туристов по этому спуску. Впечатления у них будут более сильные, чем на американских горках или при прыжках банджи-джампинг. Новый спуск с Калайхумбского перевала сделан уже с применением современной землеройной техники и большого количества взрывчатки. И все спокойно и уверенно, но экзотики минимум, – рассказывал я.
Ну? вот мы и на перевале Калайхумб. Слева локационная станция. Вот влево идет заброшенная дорога на старый спуск, о котором я вам рассказывал. А вот мы закончили спуск и подъехали к КПП. Проверка документов. Поехали дальше. Вот поворот вправо в Нульвант. Там биостанция и памирские субтропики. Мы проезжаем райцентр Калайхуб и дальше дорога идет по границе. Вот пограничные столбы, а на том берегу реки Афганистан.
При слове Афгангистан наша спутница вновь достала фотоаппарат и начала делать снимки. Я дотянулся до ремешка ее фотоаппарата и потянул его на себя, мешая ей фотографировать, а она тянула его к себе. В этот момент мы проехали мимо подвесного пешеходного мостика через Пяндж. Я и начальник ЮГФЭ высказывали свое возмущение ее поведением. Она назвала нас формалистами и сказала, что в такой обстановке, когда слева крутой склон, а впереди и сзади нет ни машин, ни людей можно свободно фотографировать и никто об этом не узнает. Внезапно на дороге появился пограничник, жестом руки остановил нашу машину и сказал привычную фразу: «предъявите документы». Внимательно и спокойно проверил наши паспорта и пропуска, вернул их нам, а потом, как гром среди ясного неба, сказал: вы хотели сфотографировать нашу переправу, поедем на заставу разбираться. Наша спутница изменилась в лице, но дара речи при этом не лишилась, а истерически закричала: «Я фотографировала не мост». Потом открыла фотоаппарат и засветила пленку. Меня больше всего поразило утверждение: «Вы хотели». Это означало, что наблюдатель пограничников крупным планом видел, как мы перетягивали фотоаппарат и что снимков в этот момент не делали. Это значит, что он смотрел на нас в бинокль или стереотрубу с афганского берега. По своему опыту я знал, что чем выше по должности пограничный начальник, тем труднее с ним договорится и он, будет стараться наказать нас даже за самое незначительное нарушение, чтобы дать пример своим подчиненным. Поэтому я незамедлительно вступил в переговоры с остановившим нас пограничником. Я сказал ему, что мы постоянно работаем на Памире и никаких правил поведения не нарушаем. Наша попутчица едет на Памир первый раз и нашим предупреждениям не поверила. Но мы пресекли ее действия и не дали возможности фотографировать. К тому же она большой ученый, а ученые сразу понимают только сложные проблемы, а простые усваивают со второй попытки. Так что в дальнейшем она таких нарушений не допустит. Разрешите нам продолжать свой путь, не заезжая на заставу. Мои слова его убедили. Он достал телефонную трубку и подключил провод от нее к невзрачному кустику и четко по-военному доложил человеку на другом конце провода: синий УАЗик задержал, документы проверил, кроме водителя в машине едут два геолога с долгосрочными пропусками и туристка из Перми с краткосрочным пропуском. Она и пыталась заняться фотографией, но геологи не позволили ей это сделать. Пленку засветили. Они приносят извинения и просят разрешить не заезжать на заставу. В это время я заметил, что за другим невзрачным кустиком прятался второй пограничник с автоматом наизготовку. Пограничный секрет для остановки нарушителей был на своем рабочем месте в засаде. Через минуту остановивший нас пограничник махнул рукой, мол, путь свободен. Мы поехали, и больше туристов по границе я не возил.