В 1995 году на железнодорожной платформе Голицыно я носом к носу столкнулся с геологом из Таджикистана. Он работал в ТГСЭ*. Я никогда с ним близко не общался и дел никаких не имел. Я не знал его имени и фамилии, но много раз видел в коридорах Таджикского геологического управления и в зданиях наших экспедиций. Но здесь в Подмосковье, вдалеке от Душанбе встретить геолога беженца из Таджикистана в те годы можно было довольно часто. Он первым поприветствовал меня: «Привет ЮГФЭ»*. На что я ответил ему: «Привет ТГСЭ». Мы пожали друг другу руки, и начался разговор.
Он. Ну, где ты сейчас, чем занимаешься?
Я. Мы с женой долго не решались уехать из Душанбе. Все нам казалось, что жизнь в Таджикистане после победы Кулябцев быстро наладится. И только к концу 1993 года поняли, что никаких улучшений не будет. В Душанбе появилось Российское посольство. Я туда обратился с просьбой оформить Российское гражданство. Но там посоветовали быстрей уехать, дальше будет еще хуже, а гражданство, мол, получите в России. Стали искать новое место под солнцем. Я с Урала, закончил Свердловский горный, потом шесть лет работал в уральской экспедиции. В 1967 году меня пригласили в Таджикистан в ЮГФЭ для организации Гидрогеофизической партии. Все шло нормально, я шутил, что до 80 лет буду работать начальником Памирской партии, а после 80-ти буду инструктором по туризму. Но вот таджики затеяли войну. Уже больше года живем в Москве. Здесь у нас дочь со своей семьей. Мы с женой зарегистрировались у них в квартире, но из-за малой площади, живем на съемной. Я уехал из Душанбе на полгода раньше жены. Ей нужно было там доработать до пенсионного возраста. Но, как мы узнали, после 1991-го года работа в Таджикистане в России в пенсионном стаже уже не учитывается, так как это другое государство. Жена продала трехкомнатную квартиру за стоимость нашего переезда из Душанбе в Москву. В России во всех геологических организациях идет сокращение своих сотрудников. Поэтому устроиться на работу по специальности никак не могу. Вот прочитал в газете, что в Голицыно есть организация, которая называется Росгидрогеофизика, т.е. прямо по моей специализации, и решил попытать счастье. Сегодня утром приехал сюда и начал ее искать. По названию никто из местных жителей ее не знает. Кое-как нашел по адресу. Она расположена на окраине, за пограничным училищем. Вывески нет, но база большая. Главный инженер посмотрел мою трудовую и говорит: «Конечно, нашей организации не помешало бы иметь хотя бы одного специалиста гидрогеофизика, чтобы он мог квалифицированно объяснить, что это такое. В вашей квалификации я не сомневаюсь, но Росгидрогеофизика давно развалилась, осталось только название, которое досталось нам в наследство. Занимаемся мы только бурением на воду по заказу. Где деньги платят, туда и едем, государственного финансирования у нас нет никакого. Вот так не солоно хлебавши возвращаюсь домой. Всю жизнь учился, опытный гидрогеофизик, мне 58 лет, по состоянию здоровья годен для работы на Памире, но никому моя профессия теперь не нужна. В советское время этого не могло присниться даже в самом страшном сне. Ну, а как у тебя жизнь беженца сложилась?
Он. Я родом из Закарпатья. Окончил школу в своем родном селе и поступил в Днепропетровске в горный институт имени Артема. После окончания был направлен на работу в Таджикистан, где и работал много лет и никуда уезжать не собирался. Но вот началась эта заваруха, и пришлось соображать, куда податься. В России сокращение, жилья нет. В начале 1992 года поехал на родину, к родственникам. На удачу, в соседнем большом селе началась газификация и возникла потребность в составлении проектов на газификацию для каждого хозяйства и каждого дома. Разобрался во всех инструктивных требованиях и быстро освоил эту работу. Мне дали дом с земельным участком и пообещали, когда село будет полностью газифицировано, то передадут мне его в собственность. Каждый хозяин дома старается ускорить составление проекта и проведение газа подарками из сельхозпродуктов. В моем доме они в избыточном количестве. Работа для геолога не интересная, но терплю, чтобы получить жилью в собственность. Мы успели уехать из Таджикистана до начала вооруженного противостояния.
Я. Выходит, тебе повезло…
Он. Ну это как сказать. Никак не могу понять своих земляков. Когда я учился в школе то все они изображали из себя активных строителей коммунизма. А сейчас послушаешь, так они ярые фашисты и противники не только всего советского, но и абсолютно всего русского. И Россия для них главный враг. Мне кажется, что со временем они спровоцируют войну между Украиной и Россией. Россия не потерпит возрождения фашизма и силой их образумит. Когда я учился в институте, Днепропетровск ничем не отличался от любого большого российского города. И мировоззрение всех жителей было таким-же как у всех людей в Советском Союзе. В Таджикистане мы чувствовали себя частью большого сильного государства, в котором все равны. Никакой националистической пропаганды не было, никто не призывал ненавидеть людей других национальностей. Поэтому не понимаю своих земляков. Причем убежденных активных националистов среди них единицы, но все остальные их поддерживают, хотя бы на словах, и этого же требуют от меня. Я, конечно, активности не проявляю и больше молчу, и это им кажется подозрительным. Если я вдруг сорвусь и скажу им все, что о них думаю, моя благополучная жизнь мгновенно закончится…
Я. Да, дела! А здесь ты как оказался?
Он. В советское время моя дочь закончила три курса душанбинского мединститута и как отличница поступила в военно-медицинскую академию. Закончила ее уже после 1991 года также с отличием и была направлена служить в расположенную здесь поблизости российскую гвардейскую дивизию. А сейчас она выходит замуж. Я как отец приехал участвовать в торжестве. Мой зять служит с ней вместе. Им дали комнату в офицерском общежитии. Пока перспектив получить квартиру у них нет. Но человек она энергичный и способный. Я надеюсь, что в жизни многого добьется. Возможно, и я переберусь в Подмосковье. Здесь я вроде бы всех понимаю и чувствую себя своим. Мы с тобой ровесники и судьба у нас типичная для миллионов беженцев. Виноваты в этом Горбачев и Ельцин. Такого вреда Советскому Союзу и России не наносили никакие враги. Очень жаль, что такие многоопытные специалисты как мы с тобой, вместо того чтобы заниматься созидательным трудом тратят свою энергию и жизненные силы на то, чтобы хоть как-то выжить. Ну, вот моя электричка пришла! Будь здоров! Не унывай! Верь, что все изменится в лучшую сторону!