1. В 1915 г. Российский геологический комитет (Прим. № 1) направил на Памир для изучения Сарезского озера экспедицию под руководством И. А. Преображенского (Прим. № 2). Экспедиция провела инженерно-геологическое обследование и топографическую съемку Усойского завала в масштабе 1:21000. По результатам геодезических измерений и сведений, полученных от местных жителей, И. А. Преображенский составил схему рельефа местности до образования Усойского завала. В своей работе «Усойский завал» [66] он описал основные моменты возникновения завальной плотины и определил ее объем, массу и размеры. По его расчетам, объем завальной плотины Сарезского озера равен 2,7 км³, а объем подготовленных к обрушению горных пород до их смещения был равен 2.2 км³. И. А. Преображенский предложил первую гипотезу о причинах возникновения и динамике развития Усойского завала. В своей работе он использовал опыт немецких специалистов по механике грунтов, результаты изучения оползней в США в штате Колорадо.
И. А. Преображенский первым обнаружил древний завал на реке Мургаб, получивший в дальнейшем название Ирхтский оползень, который длительное время был плотиной Пра-Сарезского озера. И. А. Преображенский был первый и до 1967 г. единственный профессиональный геолог, изучавший Усойский завал. Его работа «Усойский завал», опубликованная в С-Петербурге в 1920 г., до 1970 г. являлась единственным профессиональным отчетом об инженерно-геологических исследованиях Усойского завала и Сарезского озера. (Прим. № 3).
2. В дальнейшем до 1967 г. эпизодически проводились случайные маршрутные визуальные обследования Усойского завала и Сарезского озера. Малочисленные экспедиции пешком и на вьючном транспорте с большим трудом пробирались к Сарезскому озеру. Поэтому выполнить более сложные исследования (бурение скважин, геофизические работы и т. д.) эти экспедиции не могли. Развитие авиации, появление вертолетов позволило проводить в центральной части Памира более сложные в техническом отношении исследования и начать новый этап изучения этого высокогорного района. В 1967 г. Управление геологии Таджикской ССР впервые получило возможность нанять вертолет для обследования селеопасности высокогорных озер. При осмотре района Сарезского озера геологи института ВСЕГИНГЕО ( А. И. Шеко (Прим. № 4) и А. М. Лехатинов (Прим. № 5) и Южной гидрологической экспедиции (тогда эта экспедиция называлась Комплексной геологоразведочной) Таджикского управления геологии, обнаружили на правом берегу озера на высоте 4000-4300 м трещины длиной до 2-х километров и пришли к выводу, что они являются реальными предвестниками схода грандиозного оползня. Для проверки сведений о громадном оползне в августе 1967 г. на Сарез была направлена государственная комиссия во главе с академиком В. В. Пославским. Она подтвердила наличие опасности [67].На Усойском завале в 1967-1968 гг. были выполнены топографические и инженерно-геологические съемки масштаба 1:5000. В 1968-1970 гг. А. И. Шеко и А. М. Лехатинов развили гипотезу И. А. Преображенского об образовании Усойского завала. Руководствуясь этой гипотезой, они построили карту динамики развития Усойского завала в масштабе 1:5000[76,32] и иллюстрировали ее 10-ю инженерно-геологическими разрезами. В пределах завала они выделяли основной массив, зоны обратных блоковых смещений и обвально-оползневых накоплений, другие элементы.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
В теле завала они обнаружили две ослабленные зоны: северную и центральную. В северной части в случае перелива воды они прогнозировали размыв тела завала до глубины ста метров от современного уровня озера. Для подтверждения своих построений они предлагали провести на поверхности завала геофизические исследования и бурение скважин.
Несмотря на активные призывы А. И. Шеко о необходимости продолжить исследования Усойского завала и Сарезского озера, понадобилось пять лет для того, чтобы убедить Правительство СССР в целесообразности продолжения исследований. В итоге он добился, что Сарезская проблема рассматривалась в Правительстве Советского Союза. Совмин СССР 27 марта 1975 г. принял распоряжение № 678р “О составлении схемы комплекса мероприятий по предупреждению прорыва вод озера Сарез и возможному использованию его водных ресурсов для нужд орошения и энергетики”. В соответствии с этим постановлением в период с 1975 по 1977 г. в районе Сарезского озера были проведены комплексные инженерно-геологические исследования организациями п. о. Таджикгеология: Инженерно-геологической партией Южной гидрогеологической экспедиции; Памирской (Гидрогеофизической) партией Южной геофизической экспедиции; Топомаркшейдерской партией Таджикской геологосъемочной экспедиции. Относительно небольшой объем полевых работ был выполнен ВСЕГИНГЕО (Всероссийский государственный институт инженерной геологии и гидрогелогии) (Московская область), Союзгипроводхозом (Москва), САО Гидропроектом (Ташкент), Московским государственным университетом имени М.В.Ломоносова, геодезической и гидрографической партиями ГУГКа (Главного управления геодезии и картографии) СССР, гидрологической партией ГМС Таджикистана. Отчет о результатах комплексных исследований по программе МИНГЕО СССР был составлен в марте 1977 г. (на один год раньше проектного срока). Отчет состоял из десяти томов, и у него было много авторов, т. к. работы выполняли четыре организации. Заданием МИНГЕО СССР определить объем Правобережного оползня поручалось Ташкентскому институту ГИДРОИНГЕО. Геофизики этого института составили проект, но после рекогносцировки участка исследований выполнять этот проект категорически отказались, мотивируя невозможностью проведения геофизических работ в условиях такого сложного высокогорного рельефа. Поэтому этот пункт задания МИНГЕО СССР был не выполнен. Научным координатором полевых работ и составления отчета был А. И. Шеко. В отчете объем Правобережного оползня по глазомерной оценке был принят равным 2 км³, прогнозировались разрушение завальной плотины до глубины 100 м и катастрофический паводок до низовий Аму-Дарьи. Рецензентами были кандидат гмн Х. Мирзобаев (ТИССС) и Ш. Ш. Деникаев (Памирская ГРЭ). Были еще рецензенты по отдельным томам. Отчет рассматривался на НТС Управления геологии и получил отличную оценку. Председатель НТС – Г. В. Кошлаков. В работе НТС приняли участие сотрудники 12 научных и проектно-изыскательских институтов из Москвы, Ташкента и Душанбе. Более представительного форума профессиональных специалистов, обсуждавших проблему Сарезского озера, в Душанбе до настоящего времени не было и, по-видимому, не будет еще не один десяток лет. Затем и МинГео СССР провели экспертизу отчета, в которой так же высоко были оценены результаты комплексных исследований. В конце 1977 г. отчет рассмотрела и положительно оценила секция инженерной геологии АН СССР. Объем Правобережного оползня работами 1977 г. не был определен. Все понимали, что А. И. Шеко дал глазомерный рекогносцировочный объем оползня. Но все выступавшие на заседании секции говорили, что пока нет совершенно точных данных, нужно ориентироваться на максимальную величину объема и готовиться к катастрофе максимального масштаба.
3. В ходе комплексных исследований в 1975-1976 г. Гидрогеофизической партии Южной геофизической экспедиции было поручено провести геофизические исследования на Усойском завале для решения следующих задач:
- определение общей мощности суглинистых и грязекаменных отложений в пределах селевого поля в северной части Усойского завала;
- оценка общей мощности Усойского завала и конфигурации коренного ложа реки Мургаб под завалом;
- выявление участков повышенной и пониженной плотности отложений завала;
- определение пространственного положения зон втока воды в верхнем бьефе Усойского завала и оценки положения путей фильтрации воды в плане.
Для решения этих задач применялся комплекс геофизических методов, включавший электроразведку, сейсморазведку, магнитную и гравиметровую съемку, измерение температуры и электрического сопротивления воды в Сарезском озере. Практическое осуществление указанных комплексных геофизических исследований вызвало потребность в решении целого ряда методических и технических проблем, связанных с необычайно труднопроходимым рельефом поверхности Усойского завала и отсутствием опыта исследования завальных плотин с помощью геофизических методов. Результаты геофизических исследований будут рассмотрены в следующих главах.
4. В 1977 г. на акватории Сарезского озера группой сотрудников кафедры сейсмометрии и сейсмоакустики МГУ под руководством А. В. Калинина (Прим. № 6)была выполнена водная сейсморазведка по заказу института САО Гидропроект. Исследования были проведены в незначительном объеме (7 рабочих дней) с целью изучения участков проектируемых порталов гидротуннелей. К сожалению, в моем архиве есть только текст этого отчета [25]. Графические приложения к этому отчету мне не удалось разыскать.
5. После выполнения исследований 1975-1977 г. «наверху» пришли к выводу, что выполнять более детальные исследования в подобных условиях очень трудно и дорого. Поэтому основную ставку сделали на разработку инженерных решений обеспечения безопасности. Проектно-изыскательские институты активно вели проработку различных схем мероприятий по обеспечению безопасности. В проектных институтах Сарезскими проектами занималось гораздо больше специалистов, чем в полевых работах (Прим. № 7). Но было совершенно ясно, что без детальных исследований ключевых участков – Усойского завала и Правобережного оползня – обосновать такую схему не удастся. Лаборатория инженерной геодинамики ВСЕГИНГЕО была занята работой на десятках объектов, разбросанных по всей территории СССР, и хлопотать о необходимости изучения Правобережного оползня А. И. Шеко было некогда.
6. В начале восьмидесятых г.ов прошлого века с новой гипотезой строения завала выступил В. С. Федоренко (Прим. № 8). Он считал, что после остановки основного массива блоки начали двигаться не в обратном направлении, а вверх и вниз по долине, а по бокам оползня возникли низовой и верховой глыбовые потоки. Свою карту динамики движения оползня он не построил, а результаты геофизических работ на Усойском завале, которые к этому времени были уже сделаны, игнорировал. В. С. Федоренко считал, что в северной части оползня западины нет, а есть более плотное ядро и при переливе воды начнется медленная эрозия. В какую сторону двигались блоки при смещении оползня, никто не видел. Но эта маленькая деталь основательно изменяла оценку опасности. При переливе воды он предсказывал медленную эрозию дна прорана и оптимистически считал, что за это время можно будет принять меры по обеспечению безопасности. В. С. Федоренко писал, что это рабочая гипотеза кафедры инженерной геологии МГУ и ЮГГЭ п. о. Таджикгеология, и также рекомендовал для подтверждения своей гипотезы провести геофизические исследования и бурение. Новая гипотеза В. С. Федоренко об устойчивости завальной плотины к размыву была воспринята «наверху» крайне доброжелательно, и некоторые из геологов даже стали ошибочно считать ее фактом. Поэтому получалось, что основную опасность представляет Правобережный оползень, т. к. от его объема зависит величина перелива воды через пониженную часть плотины и масштаб катастрофы.
В районе Сарезского озера В. С. Федоренко по аэровизуальным наблюдениям и аэрофотоснимкам выделил крупный древний оползень (правильней говорить «систему оползней») и дал ему название Мургаб. Ниша этого оползня расположена на правом берегу Сарезского озера. В. С. Федоренко считал, что Усойский и Правобережный оползни являются частями оползня Мургаб. И если первый из них уже сместился, образовав Усойский завал и Сарезское озеро, – смещение Правобережного, как задержавшегося на склоне остатка оползня Мургаб, в длительном геологическом времени неизбежно. Восточней Усойского завала есть еще один, не сместившийся остаток оползневой системы Мургаб в виде клина, который при определенном сейсмическом воздействии также может сместиться. Если придерживаться этой гипотезы, то левый берег Сарезского озера на участке от озера Шадау до мыса Лагерный представляет собой фронтальную часть оползня Мургаб, которая возвышается над уровнем озера на 600-750 метров. На крутой поверхности левого берега возможно возникновение оползней вторичной генерации.
7. Верхняя часть ниши Усойского завала на высоте 4500-5500 м ослаблена многочисленными трещинами, и здесь возможно обрушение значительных объемов горных пород. В 1988 г. геолог из Союзгипроводхоза Л.Л.Козловский (Прим. № 9) первым обследовал этот участок. Хорошая физическая и альпинистская подготовка позволили ему пройти почти по водоразделу хребта Музкол от Барчадива до Сая Биромбанд. В верхней части ниши Усойского завала он выделил два подготовленных к обрушению участка, общий объем которых может достигать 0.7 км³. Активизацию оползневых процессов он объясняет таяньем ледника на северном склоне Музкола. Естественно, что этот участок нуждается в детальном изучении.
|
|
8. Работы на Правобережном склоне начались по инициативе главного инженера п. о.Таджикгеология Н. С. Огнева за счет ежег.но выделяемых Таджикистану денег по отрасли «Гидрогелогия и инженерная геология». Он считал, что рано или поздно высшие инстанции вспомнят о Правобережном оползне и заставят проводить там серьезные исследования. Для того, чтобы избежать горячки, как это было во время бума исследований 1975-1977 гг., он решил начать их заблаговременно. В 1981 г. по его распоряжению Памирской партией ЮГФЭ (Южной геофизической экспедиции) был получен заказ ЮГГЭ на выполнение договорных геофизических исследований Правобережного склона с целью определения общей мощности рыхлых отложений и положения кровли коренных пород по одному створу. Два полевых сезона ушло на рекогносцировку, освоение аппаратуры, обучение персонала, подготовительные и организационные работы.
Сейсмические исследования непосредственно на Правобережном участке были начаты в 1983 г. Для измерений партию обеспечили новейшими портативными цифровыми сейсмостанциями СНЦ-1 и Талгар-3. Исследования проводились по разработанной автором комбинированной методике не продольных и продольных наблюдений МПВ с использованием способа обращенного г.ографа. Они были ориентированы на картирование кровли ненарушенных монолитных пород, являющихся высокоскоростной преломляющей границей. Для изучения строения верхней части разреза, прослеживания приповерхностных преломляющих границ велось детальное продольное профилирование. Применявшаяся методика позволяла проводить исследования по слаломным профилям, что было особенно необходимо в труднодоступных условиях.
9. Первые сейсмические измерения показали, что поверхностные отложения Правобережного склона сильно разрушены и характеризуются очень низкими значениями скоростей продольных волн. Поэтому их “пробиваемость”, по сравнению с Усойским завалом и другими участками в районе Сарезского озера, оказалась очень высокой. “Битва” за Правобережный склон началась с отстрела одиночного обращенного г.ографа с ПВ 0 по ПР 2 (от озера вверх по склону). Совершенно неожиданно с ударным возбуждением колебаний удалось проследить г.ограф длиной более 1000 м и выявить целевую преломляющую границу на глубинах порядка 200-230 м. Первое же наше сообщение о том, что по первому одиночному г.ографу порядок мощностей рыхлых отложений в нижней части склона – 230 м по вертикали и 200 м по нормали к изучаемой границе, привлекло внимание руководства п. о.Таджикгеология. С 1968 г. инженерные геологи, руководствуясь визуальными оценками, считали, что вертикальная мощность рыхлых отложений на склоне равна 400-500 м, а объем Правобережного оползня – 2 км³ [32]. Полученные данные говорили о том, что объем оползня значительно меньше и что для проверки их бурением требуется относительно небольшой разборный буровой станок. Руководство п. о.Таджикгеология немедленно дало указание ЮГГЭ продумать организацию бурения и начать подготовку к его проведению в 1985 г. С этого момента и геофизические работы, и подготовка к бурению были взяты под постоянный личный контроль главным инженером п. о.Таджикгеология Н. С. Огневым.
Для выполнения работ готовились два сейсмических отряда. Первый – с накопительной аппаратурой и невзрывными, т. е. ударными, источниками возбуждения упругих колебаний. Второй – с аналоговой сейсмостанцией СМОВ-0-24 в расчете на применение накладных взрывов, как это имело место на Усойском завале в 1976 г. До начала работ мы сомневались в том, что мощности невзрывных источников хватит для обеспечения необходимой глубины исследований. Оба отряда были доставлены на озеро, прошли акклиматизацию и могли приступить к работе, оставалось только завести ВМ. Но после получения первого положительного результата автор решил не рисковать, отказаться от проведения взрывных работ и не завозить ВМ, а второй отряд отправил на другой объект. Дальнейшие исследования показали, что на остальной площади участка такого “пробиваемого” ПВ больше нет. Автор, вдохновленный первым успехом, явно переоценил возможности ударного возбуждения, что в дальнейшем создало дополнительные трудности. Их пришлось преодолевать увеличением количества вспомогательных профилей и повышением детальности системы наблюдений.
В том же 1983 г. на Правобережном склоне попытались выполнить электроразведочные исследования. Но из-за плохих условий заземлений приемных и питающих электродов осуществить эти измерения с применявшейся тогда аппаратурой (АЭ-72) не удалось. В 1984 г. наша партия проводила исследования на левом берегу Сарезского озера, где на высоте 500-600 м. над уровнем озера есть плато Марджанай. Поэтому появилась возможность сделать на Правобережном “перестрелы”, как говорят сейсморазведчики, участков, где качество записей было не надежным. Одновременно была дополнена система наблюдений. За 1983-1984 гг. на правом берегу был отработан всего один детальный профиль, ориентированный вкрест горизонталей рельефа. Его нижний пикет был на берегу озера, а верхний располагался выше предполагаемой верхней границы оползня. Одновременно были отработаны восемь вспомогательных профилей, орентированых вкрест к основному. Они были необходимы для обеспечения возможности проведения не продольных измерений и обработки материалов по основному профилю.
Итог этих исследований – детальный сейсмогеологический разрез по профилю 2. Его длина по склону – 2600 м, горизонтальное проложение – 2150 м, превышение верхней точки над нижней – 1200 м.
9. В марте 1985 г. на вертолетную площадку на мысе Лагерный, расположенную на левом берегу Сарезского озера, прилетела комиссия во главе с генеральным директором п. о. Таджикгеология В. П. Зуевым для выбора площадки под скважину. В нее входили: главный инженер объединения Н. С. Огнев, начальник ЮГГЭ В. В. Кубасов, главный инженер ЮГГЭ Н. Н. Рябоконев, геологи ЮГГЭ В. В. .Лим и П. А. Погребной, начальник Памирской партии ЮГФЭ Л. П. Папырин и главный инженер этой же партии Ю. Н. Гонтарев. Всех участников этой акции перевезли к Правобережному по льду озера на снегоходе.
При осмотре оползневого склона они передвигались пешком по льду вдоль правого берега. Автор этих строк показал комиссии рекомендуемую точку на местности. Задача, стоявшая перед буровиками, была не из легких. По предложению автора, на высоте около 3260-3300 м нужно было вручную выровнять и подготовить для работы две площадки. Первую – в точке, где предполагалось пробурить скважину. Вторую – внизу на берегу озера в устье небольшого водотока. Разборный буровой станок, вспомогательное оборудование и материалы предполагалось привести вертолетом на третью площадку, расположенную на мысе Лагерный на противоположном берегу озера. Затем по воде все грузы предполагалось доставить на нижнюю площадку около скважины. На этой площадке установить переносную электростанцию и электрический насос, а буровой станок с помощью вертолета переставить на верхнюю площадку, остальные грузы переносить на верхнюю площадку на себе. Между площадками планировалось построить пешеходную тропу для доставки на буровую инструментов, труб, реагентов и прочих материалов, необходимых для проведения буровых работ. По этой же тропе предполагалось проложить электрический кабель и водопровод для обеспечения работы буровой. Ожидалось, что при бурении скважины будет наблюдаться интенсивное поглощение бурового раствора и потребуется громадное количество тампонажной глины, которую также необходимо доставлять на озеро вертолетом (все эти опасения в дальнейшем полностью подтвердились). Перевозка людей и грузов выполнялась на вертолете Ми-8, грузоподъемность которого на высотах менее 1000 м – 3 тонны. Но в теплое летнее время на высотах 3300-3500 м она равна всего 500-600 кг. Для практического осуществления этого проекта требовались большие затраты труда, летного времени и средств. Скважина получалась золотой. Буровики не очень доверяли результатам геофизических исследований и высказывали предположение, что все затраты будут напрасными, если скважина не достанет до кровли ненарушенных пород. Поэтому было решено отложить бурение скважин на 1986 г., а в 1985 г. провести дополнительные сейсморазведочные работы еще на шести профилях.
Для улучшения качества записи при продольных наблюдениях на нижнюю часть Правобережного склона была по частям доставлена ударная сейсмическая установка УУС-1. В этой установке удар наносился грузом весом 500 кг, падавшим с высоты 2 м. С ее помощью были выполнены непродольные наблюдения на профилях 15, 16, 17. В 1986 г. в намеченной точке удалось пробурить одну скважину глубиной 243 м. Она вскрыла монолитные породы Сарезской свиты на глубине 236 м, т. е. с идеальной погрешностью – 1 м. (Прим. № 10).
10. Летний полевой сезон 1985 г. был для нашего сейсмического отряда рекордно трудным и длинным. Полевые работы на Правобережном оползне были закончены 7 декабря. Из-за сильного снегопада отряд оказался в снежном плену. Только 30 декабря нам удалось улететь в Рушан. Сразу после возвращения из снежного плена мне в качестве представителя подрядчика пришлось лететь в Москву, где на НТС Управления гидрогеологических и специальных работ МинГео СССР рассматривались результаты экспертизы проекта, по которому мы работали. Высокогорная сейсмика вызвала восхищение и была одобрена, но все другие виды работ были исключены из проекта. Мотивировка: МинГео СССР занимается только берегами, а плотиной и водоемами должен заниматься Минводхоз. Т. е. геофизические работы на Сарезе были полностью прекращены. И все мои слова о том, что мы затратили много сил и средств на подготовку к выполнению планировавшихся исследований, обучение персонала, организацию базового лагеря и т. д. были оставлены без внимания. В 1986 г. наша партия выполняла большой объем полевых работ на еще более труднодоступном участке Ак-Джилга. Когда до нас дошли вести о том, что работы методом ВСП в скважине не предусмотрены и что бурить вторую скважину не будут, то мы решили, что при такой организации работ за исследования на Сарезе нам в дальнейшем лучше не браться. В октябре 1986 г., когда я вернулся с Памира, то стал выяснять отношения с ЮГГЭ на уровне непосредственных исполнителей. На мои претензии они отвечали, что в процессе проходки интервала 172-178 метров в скважине отмечалось полное поглощение бурового раствора. И было установлено наличие гидравлической связи этого интервала с озером. Т. е. получено однозначное доказательство наличия поверхности смещения (Прим. № 11). Я пытался объяснить, что в этом случае тем более не нужно было закрывать скважину. Нужно было методом заряда и электрокорреляции точно установить место выхода воды и бурового раствора в озере, а затем проследить положение этого интервала в теле оползня. Точно также нужно было исследовать другие зоны поглощения и сравнить их положение с результатами сейсмических исследований в скважине. Но было поздно. Великолепная возможность внести ясность в положение поверхностей смещения была упущена. В 1988 г. ЮГГЭ предложила нам выполнить сейсморазведочные работы на четырех оползневых участках в средней части озера. Помня о событиях 1986 г., я категорически отказался в этом участвовать. Но в первом квартале 1989 г. из Союзгипроводхоза, которому Госплан СССР поручил выполнять все виды работ на Сарезе, приехал руководитель геологического отдела Ю. А. Мамаев. Он заявил нам, что геофизические работы будут профинансированы в нужном объеме и что необходимо написать детальный проект на изучение Усойского завала, долины реки Мургаб от завала до слияния ее с Гударой. Ну и на Правобережный оползень и изучение фильтрации. Прикинув наши возможности, я предложил ему за два первые г. детально изучить завал, а в последущие два г. Правобережный оползень. К тому же Союзгипроводхоз планировал построить автотропу от Барчадива до завала и провести по ней буровые станки. Возникла иллюзия, что наши мечты о четкой грамотной работе начали сбываться. В сентябре-октябре 1989 г. мы выполнили заказ ЮГФЭ и сразу же начали готовиться к проведению зимних работ для Союзгипроводхоза со льда озера.
11. Выезд на полевые работы намечался на середину февраля 1990 г.. Но в первых числах февраля в Душанбе начались известные политические события. Полеты на вертолетах были временно запрещены. Только в первой декаде марта нам удалось вылететь на Сарез и приступить к выполнению намеченных исследований (методами термометрии, электроразведки ЕП и резистивометрии). Но в конце марта из Союзгипроводхоза пришло сообщение, что все намеченные на 1990 г. исследования отменяются и никакого финансирования в этом г. не будет. За счет средств экспедиции мы вывезли людей и дорогостоящую аппаратуру (маломерный флот и все остальное оборудование оставили на произвол судьбы) и на этом планы наших сарезских исследований закончились. Как и все исследования Сарезского озера, они начались с ожидания больших перспектив, но закончились мгновенно, когда не было сделано еще и пяти процентов предусмотренных проектом работ.
12. В 1975-1977 г. в районе Сарезского озера была выполнена инженерно-геологическая съемка масштаба 1:100000 (Прим. № 12).
В 1981-1992 г. была сделана инженерно-геологическая съемка масштаба 1:25000 мегасклонов озера вплоть до главных водоразделов. Детально, в масштабе 1:5000, изучены 5 участков с наиболее опасными, потенциально неустойчивыми склонами и Усойское перекрытие, пробурена одна скважина(Прим. № 13). В теле завальной плотины выявлены льдопроявления. (Прим. № 14). В 1990 г. была составлена новая инженерно-геологическая схема Усойского перекрытия в масштабе 1:5000 (Прим. № 15).
13. В 1991 г. работниками института Союзгипроводхоз (Прим. № 16) проводилось изучение грубообломочных пород Усойского завала дистационными методами. Для решения поставленных задач применялся комплекс камеральных и полевых, наземных и дистанционных методов, включающий: анализ опубликованных и фондовых материалов по району работ; предварительное дешифрирование аэрофотоснимков (АФС), космофотоснимков (КФС) и наземной фототеодолитной съемки (ФТС) исследуемой территории с выявлением дешифровочных признаков, отражающих состав и строение массивов горных пород, а также другие инженерно-геологические особенности. Были организованы специализированные разномасштабные и разнозональные дистанционные съемки территории со спутников и самолетов АН-30, АН-2. В процессе полевых работ выполнялись аэровизуальные облеты территории на вертолете, рекогносцировочные и специализированные инженерно-геологические маршруты, полевое дешифрирование АФС и составление рабочих карт, выбор ключевых участков для оценки степени раздробленности смещенных массивов и фототеодолитная съемка на них. Изучалась общая устойчивость, механизм и характер смещения оползнеопасных и оползневых склонов, сейсмогенные деформации и проявления других геологических процессов: суффозионно-карстовых, эрозионных, селевых и др. По результатам исследований была составлена схема районирования Усойского завала и таблицы гранулометрического состава пород Усойского завала.
14. Плановая топографическая съемка в районе Сарезского озера и на всей территории ГБАО в масштабе 1:100000 (планшеты Генштаба) была проведена в 1947 г.. В 1967 г., когда проводилось аэровизуальное обследование озера, никаких других карт, кроме сотки, не было. В 1967-1968 г.х топомаркшейдерской партией ТГСЭ была проведена топографическая съемка Усойского завала. Выполнялась она в условной системе координат и в относительной системе высот, т. к. системы триангуляционных пунктов для выполнения крупномасштабных съемок в районе озера тогда не было. Позднее эта же партия (также в относительной системе координат и высот) провела топографическую и трещинную съемки Правобережного склона в масштабе 1:5000. Затем составила детальные карты рельефа дна на двух локальных участках (селевого конуса-выноса Усой-Дара и Правобережного оползня), выполнила режимные наблюдения и определила подвижки геодезических реперов на Правобережном оползне. В 1987-1988 г.х она выполнила топографическую съемку масштаба 1:5000 на четырех оползневых участках в средней части озера. (Прим. № 17).
В 1975 г. геодезическая партия ГУГКа (Главного управления геодезии и картографии СССР) создала в этом районе сеть триангуляционных пунктов, составила карту Усойского завала масштаба 1:5000 и западной части Сарезского озера в масштабе 1:25000 уже в современной системе координат и высот. При этом было установлено, что высотные отметки на картах топомаркшейдерской партии превышают отметки, полученные партией ГУГКа, на 18 м.
15. Геофизические работы были выполнены на четырех ключевых участках: Усойском завале, Правобережном оползне, Левобережном участке и участке исследовании фильтрации через завальную плотину. Выполнены небольшие по объему исследования на трех участках в средней части озера. Результаты геофизических исследований будут описаны в отдельных главах. Необходимость провести дополнительные исследования на каждом из этих участков не вызывает сомнений. Детальность этих работ нужно довести масштаба 1:5000 (т. е. как и геологических), а на наиболее ответственных местах до 1:2000.
16. В соответствии с существовавшими в то время инструкциями МинГео СССР до проведения геологических съемок требовалось провести комплексные опережающие геофизические работы такого же масштаба. Это требование в других районах Памира неукоснительно соблюдалось. Поэтому опережающие геофизические работы нужно было выполнить на площади инженерно-геологической съемки масштаба 1:100000 и 1:25000. Но из-за постоянного сокращения сроков полевых работ и афиширования быстро решить проблему инженерными методами (Минводхоз, Союзгипроводхоз, Сао Гидропроект) – это инструктивное требование не было выполнено за 40 лет. Но потребность в проведении работ масштаба 1:100000 и 1:25000 комплексом геофизических методов категорически необходима и в настоящее время, так как без них все имеющиеся геологические карты не кондиционны. Только после проведения этих работ можно будет составить кондиционные инженерно-геологические карты.
17. В условиях повышенной сейсмичности, сложной тектоники и высокогорного рельефа изучение устойчивости берегов и плотины Сарезского озера технически очень сложная, физически очень трудная и дорогостоящая задача. Еще более сложная задача – проведение инженерных изысканий под строительство гидротехнических сооружений. Возможности маршрутных, аэровизуальных, аэрокосмических инженерно-геологических исследований в этом районе практически исчерпаны. Отсутствие фактического материала современные геологи заменяют гипотезами (Прим. № 18). При этом преподносят их как факт, а не рабочие гипотезы, не иллюстрируют их графическими построениями и какими-либо расчетами, не говорят, каким способом их проверить, наверное, надеются на то, что эти гипотезы никогда никто не будет проверять. Многолетние пустопорожние споры о структуре и объеме Правобережного оползня – яркое доказательство сказанного. При изысканиях для строительства насыпной пятисотметровой плотины потребовалось бы пробурить несколько сотен скважин и провести в них геофизические и гидрогеологические исследования, а затем во время строительства и после его окончания проводить постоянные контрольные измерения в нескольких скважинах. Но на Усойском завале не пробурено ни одной скважины. О гидрологии Сарезского озера написано порядка 150 статей. Но только в 4 или 5 из них сообщаются какие-то новые, принципиальные сведения. В остальных пересказывается история первоначального географического изучения озера. Такое же положение с сейсмологическими исследованиями. Различными авторами построено три варианта карты изосейст Усойского землетрясения 1911 г. (Прим. № 19). И все они абсолютно разные. Еще в конце 1967 г. Управление геологии СМ Таджикской ССР обращалось к Совмину Таджикистана с просьбой открыть на озере постоянно действующую сейсмологическую станцию. Но руководство ТИССС АН РТ эту идею категорически отвергало. Работники ТИССС купались в теплом море на Кубе, получали заграничную зарплату. Убедить их мерзнуть на Сарезе за советскую зарплату можно было только сталинскими методами. Следует также отметить, что организации АН и МинВодхоза РТ в то время Сарезской проблемой не занимались. Правительство и общественные организации Таджикистана не уделяли Сарезской проблеме никакого внимания.
18. В зимний период1975-1976 г. Гидрологическая партия ГМС Таджикистана провела со льда промеры глубин озера по сети 1000х250 м (Прим. № 20). По этим материалам были получены графики объема и площади озера в зависимости от отметки уровня воды. В 1982-1984 г. Гидрографическая партия ГУГКа (из г. Баку) провела изучение рельефа дна озера по более детальной сети с помощью портативного эхолота. Эта карта позволяла получить более детальные графики объема и площади озера в зависимости от отметки уровня озера. Работы проводились по заказу САО Гидропроекта, ГМС Таджикистана таких материалов не имела, по-моему, более точные графики объемов и площадей озер по этим материалам не были построены.
19. В 1968, 1976 и 1986 г. группа сотрудников ВСЕГИНГЕО (Прим.21) и (Прим.22) проводила изучение фильтрации воды через Усойский завал с помощью запусков индикаторов – радиоактивных изотопов. Более детально результаты этих исследований будут рассмотрены в главе VI об изучении фильтрации.
20. Проводить в подобных условиях большой объем горных и буровых работ очень трудно и нереально дорого. Поэтому комплексные геофизические исследования с отдельными проверочно-параметрическими скважинами должны быть основой методики изыскательских работ в изучаемом районе. И для решения этих задач предстоит огромная работа большого коллектива геофизиков, оснащенных самой современной аппаратурой и оборудованием.
21. Но каков конкретный и неоспоримый вклад, который уже внесли геофизики в изучение проблемы Сарезского озера за двадцать с лишним лет проектно-изыскательской суматохи:
- Приобретен бесценный опыт проведения инженерных геофизических исследований в условиях высокогорья.
- Получены исходные данные первого цикла наблюдений гравиметрового поля на Усойском завале. Последующие циклы позволят установить положение плотных и размываемых участков. Вычислить объем и положение слоев льда. Имеющиеся материалы позволяют получить Гравиметрическую модель 3D Усойского завала в масштабе 1:10000. Если сеть наблюдений будет сгущена и будет пробурена хотя бы одна скважина, то томографическую модель 3D можно получить в масштабе 1:5000.
- В труднейших условиях Правобережного оползня выполнен первый цикл сейсморазведочных наблюдений. По имеющимся данным можно получить томографическую модель 3D масштаба 1:10000 Правобережного оползня. Сгущение сети наблюдений и повторение измерений в пунктах 1983-85 г. позволит получить томографическую модель 3D Правобережного оползня в масштабе 1:5000, выявить области его сжатия и растяжения, модули сдвига и сделать расчет устойчивости склона.
- Выполнены высокоточные определения температуры и минерализации воды в озерах Сарезском и Шадау, которые также являются первым циклом режимных наблюдений гидрологических наблюдений.
Примечания
Прим. № 1. Сейчас эта организация преобразована и называется ВСЕГЕИ – Всероссийский геологический институт.
Прим. № 2.Иван Александрович Преображенский (1888-1956гг.) – профессор, д. г. м. н. Окончил Юрьевский (тартуский) университет со званием кандидата естественных наук. До революции участвовал в нескольких экспедициях в Средней Азии. Так что на Сарезское озеро он пришел уже бывалым путешественником и опытным геологом с энциклопедическим кругозором. После революции он переехал во Владивосток, где был заведующим кафедрой кристаллографии в Политехническом институте. В 1929 г. Преображенский – в Баку, где возглавлял кафедру петрографии в Азербайджанском политехническом институте. С 1936 г. работал в Москве, затем в Сыктывкаре, затем снова в Москве и постоянно сотрудничал с институтом геологии Коми филиала Академии наук СССР. В 30-х-40-х г. прошлого века Иван Александрович являлся одним из ведущих специалистов в стране по изучению акцессорных минералов магматических, метаморфических и осадочных пород. За его громадный вклад в развитие минерально-сырьевой базы Севера он навечно зачислен в списки КОМИ НАУЧНОГО ЦЕНТРА. В апреле 2008 г. научная общественность России и КОМИ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР Уральского отделения академии наук Российской Федерации отмечали 130-летие со дня рождения Ивана Александровича Преображенского. Личность И. А. Преображенского вызывает восхищение профессиональных геологов. И, наверное, это подчеркивают слова Я. Юлдовича: « Где же тот писатель, который описал бы нам эту замечательную жизнь?».
Прим. № 3. В 1926 г. Усойский завал обследовала хорошо оснащенная по тем временам экспедиция О. К. Ланге. Экспедиция выполнила большой объем фототеодолитных работ и других исследований. О. К. Ланге планировал, по-видимому, получить такие же результаты, какие сорока г.ми позже получил А. И. Шеко. Но его сообщение о том, что фильтрующийся через завальное перекрытие водный поток достиг прежнего расхода реки Мургаб, поставило крест на результатах работы экспедиции. Знатоки-водники ЦА пришли к выводу, что восстановление фильтрации – полное исключение опасности. По этой причине Таджикистан не внес своей доли в финансирование экспедиции. Не имея средств, О. К. Ланге не мог обработать материалы фототеодолитной съемки и построить топографические и геологические карты. О. К. Ланге много лет хранил материалы фототеодолитной съемки, но, кроме двух небольших статей, являющихся по существу путевыми заметками, от его экспедиции никаких отчетных материалов не было получено.
Экспедиция О. К. Ланге провела фотосъемку на большой территории, включающей Правобережный оползень. Исполнители этой съемки не могли не заметить трещины на правом берегу. Однако в своих путевых заметках О. К. Ланге ничего не говорит о них. И возникает вопрос: или съемщики в инженерной геологии были неграмотными, или это свежие трещины, образовавшиеся после 1926 г. Экспедиция И. А. Преображенского шла на Усойкий завал и возвращалась с него по левому берегу озера по тропе между Ирхтом и завалом. С самой высокой точки этой тропы (абсолютная отметка 4000 м) в бинокль эти трещины видны. И непонятно, как такой грамотный и внимательный в своей работе И. А. Преображенский их не заметил. Поэтому предположение, что трещины на Правобережном относительно свежие, не стоит исключать. Но тогда вопрос о наличии Правобережного оползня решен однозначно.
Октавий Константинович Ланге (1883-1975гг.) гидрогеолог, заслуженный деятель науки Узбекской ССР, доктор геолого-минералогических наук, профессор Московского государственного университета.
Прим. № 4. Аркадий Илларионович Шеко (1925-2003гг.) – заведующий лабораторией экзогенных геологических процессов института ВСЕГИНГЕО; академик РАЕН; профессор; д. г. м. н.; член Международной ассоциации инженеров-геологов; почетный разведчик недр; лауреат Государственной премии РСФСР (1991). Выделил новый тип четвертичных отложений — таберальный, разработал методологические основы организации и ведения геомониторинга, а также теоретические основы оценки и прогноза опасности и риска этих процессов, руководил разработкой нормативно-методических документов для МинГео СССР по изучению и прогнозу экзогенных геологических процессов. В условиях высокогорья, где применение горных и буровых исследований крайне затруднено и требует огромных затрат, необходимо было особое внимание уделять геофизическим методам исследований. К сожалению, в то время большая часть геологов, как и сейчас в Таджикистане, имела весьма примитивное представление о возможностях геофизических методов исследований, и по этой причине их объем и эффективность значительно снижались. А. И. Шеко являлся инициатором их проведения. В 1969 г. по его личной инициативе в северо-западной части Усойского завала я выполнил первые электроразведочные работы с целью определения мощности селевых и грязекаменных отложений. При этом А. И. Шеко вместе с моей группой прилетел на Усойский завал и давал мне конкретные рекомендации по расположению электроразведочных профилей. В марте 1977 г., когда мы заканчивали работу над большим комплексным отчетом о геофизических исследованиях Усойского завала, за две недели до защиты отчета, А. И. Шеко приехал в камеральное помещение нашей партии, просмотрел все приложения к отчету, задал мне много вопросов и сделал много замечаний. Из всех геологов, с которыми мне приходилось работать на Сарезе, он был, пожалуй, единственным, имевшим достаточную квалификацию для понимания геофизических материалов и их геологической интерпретации. В ВОВ с 1943 по 1945 г. А. И. Шеко служил в парашютно-десантных войсках. Он страшно любил летать на вертолете и облетал всю высокогорную часть Таджикистана и все другие высокогорные районы Советского Союза. А летали тогда на МИ-4. Вибрация и болтанка на этом вертолете была такая, что только очень здоровый человек мог выдержать 6-7 часов полета.
Прим. № 5. Анатолий Михайлович Лехатинов, д. г. м. н., заместитель директора по НИР Тункинского национального парка в Бурятии. В 1967-1968 гг. наземное обследование Усойского завала и Правобережного оползня выполнялось при его участии и непосредственном руководстве. Обстоятельства сложились так, что в 1968 г., когда я впервые прилетал на Сарез для рекогносцировки возможности проведения геофизиченских исследований, мы не встретились. И во ВСЕГИНГЕО я его ни разу не видел. В 2007 г. я узнал, что он на время приехал в Москву и позвонил ему. Он мгновенно (через сорок лет) вспомнил все детали обследования Усойского завала, как будто был там вчера. На мой вопрос: по каким критериям выделили Правобережный оползень (он по старинке назвал участок Биромбанд) – он мгновенно ответил: по наличию трещин и зоны разлома, которую мы обнаружили на правом борту сая Биромбанд.
Прим. № 6. Аркадий Васильевич Калинин – доктор физико-математических наук, профессор, зав. кафедрой сейсмометрии и геоакустики геологического факультета МГУ.
Прим. № 7. Желающих решать Сарезские проблемы на бумаге, осваивать расчеты на появившихся в то время компьютерах было во много раз больше, чем желающих лазить по опасным крутым склонам и тем более выполнять там какие-то работы. Л. Л. Козловский рассказывал мне, что когда в 1988 г. ему поручили провести обследование правых берегов реки Мургаб и Сарезского озера, то во всем громадном институте Союзгипроводхоз не нашлось желающих принять участие в этой поездке. И ему пришлось ехать одному и, если не считать местных рабочих, в одиночку проводить исследования. Точно так же в нашей партии на Сарезе работали только постоянные, полюбившие Памир и Сарез сотрудники. Ежег.но в нашу партию рвались на практику десятки студентов (конкурс достигал 2-3 человека на место), и не было случая, чтобы через г. кто-то из них пришел к нам на постоянную работу. Так и ежег.но приходившие к нам молодые специалисты из разных вузов больше одного сезона на Сарезе не работали.
Прим. № 8. Виктор Сергеевич Федоренко(1926-1994 гг.) доктор геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник кафедры инженерной геологии и охраны геологической среды МГУ. В геологическом отношении он был человеком всесторонне грамотным – классический, несколько консервативный интеллигентный московский доктор наук. В отличие от А. И. Шеко в геофизических исследованиях он совершенно не разбирался, даже уже выполненные на Усойском завале геофизические исследования игнорировал. Во время работ на Правобережном склоне не было случая, чтобы он обсудил результаты геофизических исследований совместно с их авторами. И на все наши геофизические муки и достижения, по-моему, просто не обращал внимания. Позднее, когда я уже работал в Москве, мои пути пересеклись с геофизиками д. т. н. В. Н. Никитиным и В. И. Овчинниковым, которые раньше работали у В. С. Федоренко в экспедиции кафедры инженерной геологии МГУ. Они оба также были в обиде на него за формальное отношение к результатам их геофизических исследований. В 1977 г. В. С. Федоренко был рецензентом большого отчета за 1975-1977 гг., о котором я уже упоминал, на заседании секции инженерной геологии АН СССР. Тогда он впервые заочно познакомился с проблемой Сарезского озера и геологическим строением этого района. До этого В. С. Федоренко много лет изучал оползни в северном Таджикистане. В 1979 г. Н. С. Огнев предложил В. С. Федоренко провести рекогносцировку в районе Сарезского озера с перспективой методического руководства геологическими исследованиями по этой проблеме в будущем. В группу поддержки по распоряжению Н. С. Огнева вошли: геологи Ш. Ш. Деникаев, Х. Х. Джалилов, В. В. Лим и автор этих строк. Дней десять мы жили в Рушане и каждый день летали на МИ-8 (по сравнению с МИ-4 – комфорт) в район Сарезского озера и (как это правильно называется) проводили аэровизуальные наблюдения. Облетали уже все интересовавшие нас места, но В. С. Федоренко лично хотел осмотреть трещины на Правобережном оползне. Однако подняться туда своим ходом из-за плохого состояния здоровья он не мог. На этом оползне на высоте 4000 м есть небольшая площадка, куда утром по холодку в безветренную пог. пилот, имеющий квалификацию инструктора, может посадить МИ-8. И вот по настоянию В. С. Федоренко ранним сентябрским утром наша группа прилетела на эту площадку. Планы были такие: В. С. Федоренко и В. В. Лим осматривают ближайшие трещины, возвращаются на площадку и спускаются с нее вниз по еле заметной тропе по саю в середине оползня. Там их встречает лодка, которая перевозит их на мыс Лагерный, и туда же прилетит вертолет. Ш. Ш. Деникаев и я пошли вверх от площадки, чтобы попытаться найти место подхода к инрузии палеогеновых гранитов с Правобережного оползня. Насмотревшись с высоты 4500-4600 м на интрузию, далекую грандиозную панораму Североаличурского хребта и фронтальную часть оползня Мургаб (Деникаев заметил на ней светлорозовое пятно, которое, по его мнению, в прошлом являлось частью правобережной интрузии) мы пошли вниз и почти у озера догнали В. В. Лима и В. С. Федоренко. Виктор Сергеевич сосал валидол и с трудом переставлял ноги. Мы предложили свою помощь в его передвижении. Но В. В. Лим сказал: «Осталось уже немного, потихоньку дойдем, а вы спускайтесь и пусть лодка сперва перевезет вас, а затем вернется за нами». Мы приплыли на мыс Лагерный и стали ждать. Прошел час – нет ни лодки, ни вертолета. Наконец мы в бинокль увидели, лодка двинулась к нашему берегу. И в этот момент налетел шквальный ветер. Мотор на лодке заглох. В. В. Лим сидел на веслах и с трудом удерживал лодку поперек волны. От нас до лодки было около 1000 м. Мы отлично видели их в бинокль, но помочь ничем не могли. Наконец лодочник (его звали Валера) завел подвесной мотор и принял единственно правильное решение – он направил лодку не к нам, а вдоль берега оползня. За изгибом берега он вошел в ветровую тень, где ветер был намного слабее, и направился в сторону Ирхтского залива и, в конечном счете, приплыл на ГМС Ирхт. Наконец шквал кончился. Появился вертолет и прямо прошел на Ирхт, а на обратном пути подобрал нас. Буквально за несколько минут до захода солнца мы прилетели в Рушан. Только в Рушане В. С. Федоренко начал приходить в себя. Дорого ему обошлась геологическая честность и принципиальность, а могло быть и хуже. После этого я стал уважать Виктора Сергеевича, как человека, хоть и не владеющего геофизическими методами, но честного и добросовестного геолога, ради дела не щадящего себя.
Прим. № 9. Лев Львович Козловский, к. г. м. н. , в настоящее время преподаватель кафедры инженерной геологии МГУ.
Прим. № 10. Буровой станок и оборудование были доставлены вертолетом на мыс Лагерный. В феврале-апреле 1986 г. выполнялись работы по перевозке и устройству скважины на Правобережном склоне. Грузы снегоходом «Буран» с санным прицепом перетаскивали по льду на Правобережный склон, а затем лебедкой на площадку, где намечалось установить скважину. Буровой станок и дизель с большим трудом удалось доставить на место на подвеске вертолетом Ми-8. В этой работе участвовали геологи: В. В. Лим, Ю. М. Казаков, В. А. Марьенко, Г. В. Шафиев и буровая бригада: братья Закировы и Петр Щипцов. В процессе бурения В. В. Лим и В. А. Марьенко непрерывно были на скважине, вели документацию и следили за процессом бурения. Вторую предусмотренную проектом наклонную скважину (по нормали к линии рельефа и преломляющим поверхностям, фиксирующим разрывы сплошности) в этой же точке руководители ЮГГЭ бурить отказались, мотивируя это тем, что все выделенные по проекту средства были затрачены на первую скважину. По этой же причине не были выделены ассигнования на проведение в ней ВСП (вертикального сейсмического профилирования). Перевозка бурового оборудования вертолетом на базу была дороже его стоимости. Проще было списать все оборудование и оставить его на месте. Но в этом случае вышестоящее руководство могло приказать в следующем г. восстановить его и продолжить бурение и геофизические исследования в скважинах. Так что начальник ЮГГЭ В. В. Кубасов решил не рисковать квартальной премией и единым махом поставил крест на дальнейшем проведении буровых работ. Какую-то фиктивную экономию он при этом получил, но для геологической эффективности изысканий и особенно сейсморазведочных работ, также убыточных для нашей партии, была сделана настоящая диверсия.
Прим. № 11. Вот что по этому факту рассказал Ю. М. Казаков. При бурении в интервале 172-178 м отмечалось полное поглощение бурового раствора (на основе пентонитовой глины и углещелочного реагента – УЩР). Был замечен выход раствора с глубин озера примерно в 100-200 м от берега. Ветром загрязненную воду сносило почти до лагерного мыса на противоположном берегу. Топографы, лагерь которых стоял на этом мысе, жаловались на появление «мыльной» воды и плавали на лодке за питьевой водой на расстояние 1-2 километра от Лагерного мыса. Отсюда следует: наличие хорошо проницаемой (песчано-гравийной) фракции в подводной части зоны скольжения?!.
Прим. № 12. Исполнители ЮГГЭ: В. В. Лим, Н. Н. Рябоконев; С. А. Шкалина; П. А. Погребной .
Прим. № 13.Исполнители ЮГГЭ: Ю. Акдодов, Ю. М. Казаков, В. В. .Лим, Г. В. Шафиев. После окончания бурения скважины в 1986 г. до прекращения всех видов геологических работ в 1992 г. руководство п. о. Таджикгеология ежегодно выделяло на геологические работы на Сарезе минимум ассигнований, т. к. МинГео СССР считало, что финансировать эти работы прямая обязанность Минводхоза СССР. Поэтому ЮГГЭ содержало на озере группу из четырех перечисленных выше энтузиастов. Других желающих постоянно работать на Сарезе не было. Летом к энтузиастам дополнительно придавались 3-4 студента. Эта группа собрала все имеющиеся по этому району первичные, черновые и отчетные геологические материалы. Очень жаль, из-за прекращения работ в связи с распадом СССР у них не было возможности их обобщить или хотя бы составить детальный список этих материалов и сдать их в архив или фонды Таджикгеологии на хранение.
Прим. № 14. Коментарии Ю. М. Казакова к Протоколу № 20 заседания НТС ЮГГЭ от 13 апреля 1990 г. Ранее при исследованиях было отмечено наличие льдопроявлений в Усойском перекрытии, но этому факту не было придано значения. Предполагалось, что это сохранившаяся с зимы часть снежного покрова. И только в отчете за 1987 г. В. С. Гончаров отмечал возможную роль погребенного льда в несоответствиях режима уровня озера и расхода и как ресурса первых водопроявлений. В 1989 г. после завершения инженерно-геологических сьемок в масштабах 1:25000 и 1:5000 для берегов озера, было обращено внимание на аномальное, чрезвычайно низкое гипсометрическое положение льда.
В январе 1990 г. на встрече в Москве с А. И. Шеко автор этих строк высказал мнение о необходимости детального изучения этого льда, смещенного вместе с Усойским оползневым массивом, и привел соответствующие расчеты и схемы. Эта идея была поддержана и озвучена на региональном научно-практическом совещании в мае 1990 г. (Оползни, обвалы и селевые потоки сейсмоактивных областей, их прогнозирование и защита. Душанбе, 1990. Стр. 4, 42). Положительно отнеслись к этому научный руководитель работ В. С. Федоренко и вышестоящее руководство – согласно решению Научно-технического совета Южной гидрогеологической экспедиции, протокол № 20 от 13 апреля 1990 г. – были выделены средства. Полевые работы были выполнены геологами Ю. М. Казаковым и Г. В. Шафиевым в 1990 г. В декабре 1990 г. полученные данные изложены в производственном отчете. В 1991-1994 г. эти результаты неоднократно были опубликованы в научных и популярных статьях, различных программах по дальнейшему изучению Сареза.
Не вдаваясь в технические подробности расчетов, рассмотрим необходимые предпосылки и встреченные затруднения. Для определения существующего объема льда в плотине можно воспользоваться двумя путями.
Первый – наиболее очевидный и достоверный в требуемых пределах точности. Для этого нужно выполнить специализированный комплекс работ на перекрытии (геофизические, горнопроходческие, спектрозональную съемку, температурные наблюдения, получить данные теплопроводности пород, слагающих перекрытие и т. д. и т. п.). Работы эти весьма дорогостоящие, и их не проводили даже в лучшие советские времена. Но если снова встанет вопрос о гидротехнических сооружениях в районе Усойского перекрытия, то никак невозможно будет игнорировать подобные исследования.
Второй метод несколько дешевле, но менее достоверен. Можно путем реконструкций – зная историю развития склонов в пределах Сарезского озера – восстановить рельеф склона до смещения. Узнать, сколько всего содержалось льда в смещенной морене. Именно так и было сделано. Но… Здесь очень много допущений и неясностей – вот главные из них:
1. Была ли до 1911 г. четко выражена в рельефе смещенная нижняя и средняя часть голоценовой моренной долины Усойдарa – наподобие моренных долин Биромбанд, Пирсароб, Бист и других? Если бы это было так, то, зная объем морены, приблизительное содержание в ней льда на разных высотах, можно узнать и объем сместившегося материала. К сожалению, наиболее достоверные реконструкции рельефа, выполненные И. А. Преображенским в 1915 г. по свежим следам, с опросом местных жителей, указывают на отсутствие здесь такой боковой моренной долины. Нет ее и в последующих реконструкциях. Возможно, фронтальная часть морены находилась на высотах около 4000 м, наподобие сохранившейся морены выше западной части ниши отрыва Усойского оползня, глетчеров на Правобережном склоне и во многих других местах. Это можно только предполагать, хотя сформированность ледникового цирка, пусть и неполная, и относительная водообильность реки Усойдарa не исключают наличия здесь до 1911 г. эрозионно-ледникового вреза.
2. Даже зная объем льда в морене до смещения, можно ли уверенно говорить о том, какая именно часть этого смещенного льда осталась на поверхности и растаяла в летний сезон, а какая часть в процессе смещения была «подвернута» под смещенные породы на отдельных участках перекрытия и сохранилась? Тем более, что часть поверхности перекрытия представлена делювиально-осыпными отложениями дооползневого склона, сохранившими свою структурную целостность. Тоже нет исчерпывающего ответа.
3. Не совсем ясна доля вытаявшего за 80 лет льда в плотине и возможная в перспективе длительность его существования. Было много и других неопределенностей…
Но тем не менее, даже имея такие нечеткие данные, с многочисленными натяжками и весьма приближенно, в 1990 г. был рассчитан объем существующего льда в плотине, который составляет примерно 20000-50000 м куб.; определены участки его распространения; приуроченность к ним деформаций и эрозионного размыва правого примыкания плотины.
Прим. № 15. На инженерно–геологической схеме Усойского перекрытия масштаба 1:5000, составленной в 1990 г. Ю. М. Казаковым, приведены результаты многолетних исследований. В основу положена идея районирования Усойского перекрытия, предложенная А. И. Шеко. Выделены: А – передовые оползневые массивы; Б – валы выдавливания; В – вал выпирания; Г – блоки интенсивного сжатия и обратного смещения; Д – блоки смещенные в обратном направлении; Е – зона тыловых блоков; Ж – передовые разрушенные блоки в восточной прибортовой части; З – зона обвально–оползневых накоплений; И – стенка отрыва; К – зона селевых накоплений; Л – зона развивающего карста. На схеме дана более подробная детализация и уточнение этих зон, итоги ранее выполненных геодезических, геофизических и фильтрационных исследований, данные изучения гранулометрического состава на участках возможного перелива и размыва (14).
Изменения, дополнения и уточнения В. С. Федоренко к этой схеме сводились к следующим моментам:
- Наличие вдольдолинного растекания обломочно-глыбового покрова вверх и вниз по долине как следствие приспособления смещенного массива к рельефу, что было подтверждено результатами промеров глубин озера.
- Непризнание возможного обратного смещения оползневого массива или его отдельных частей.
- Главным и принципиально важным, по его мнению, является отсутствие тыловой западины у оползней такого масштаба. Практически это значит, что правое примыкание должно быть сложено крупноблочными массивами, перекрытыми обвально-оползневым, обвально-осыпным и пролювиальным чехлом рыхлообломочных отложений, a пoнижение гребня плотины обусловлено синдинамичным расседанием оползня с формированием верхового и низового потоков.
Совместить на инженерно-геологической схеме представления А. И. Шеко и В. С. Федоренко в полной мере не удалось – они зачастую противоречивы, тем более, что нет достоверных данных о глубинном строении перекрытия. Поэтому эта схема нами рассматривалась как совокупность фактов, предпосылок, гипотез для разработки нового, более обоснованного варианта инженерно-геологической карты.
Прим. № 16. Исполнители: к. г. м. н. Ю. А. Мамаев, В. И. Лепилин, А. И. Симонов
Прим. № 17. Исполнители ТГСЭ: В. А. Перистый, А. Г. Прокофьев, А. И. Чижаньков.
Прим. № 18. Например, работники ТИСС АН РТ А. Р. Ищук, Н. Р. Ищук, С. Х. Негматуллаев и другие.
Прим. № 19. Т. А. Киняпина.1962г. – ТИССС АН РТ; Т. П. Белоусов и А. А. Никонов -ИнФаЗ АН РФ. 2003 и 2005 гг..
Прим. № 20. Исполнитель – начальник Гидрологической партии ГМС РТ Г. Керносов.
Прим. № 21. В. С. Гончаров – методический руководитель работ, старший научный сотрудник ВСЕГИНГЕО, к. т. н.
Прим. № 22. А. Н. Скомаровский, технический руководитель работ, старший научный сотрудник ВСЕГИНГЕО.